В самый разгар войны в личной жизни государя произошло радостное событие: у него родился долгожданный сын, наследник цесаревич Алексей Николаевич. Радости родителей не было предела. И дело было не только в том, что после четырёх дочерей у царя наконец-то родился сын, но и в том, что его рождение укрепляло внутреннее положение в стране, снимало возможную борьбу за престол в случае смерти или болезни Николая II. Однако радость вскоре была омрачена горьким известием: цесаревич оказался болен гемофилией. Любой порез, ушиб, ссадина могли привести к смерти. С тех пор в царском доме появился постоянный страх и тревога за маленького ребёнка. Тяжёлая болезнь цесаревича Алексея, будущего царственного мученика, хоть и приносила неимоверные страдания, но была лишь физической болезнью. Русское же общество было больно духовно. Русская элита не желала победы своей стране, русская интеллигенция слала поздравительные телеграммы японскому императору, радуясь русским поражениям и русским смертям. Комплекс негативного самовосприятия граничил в обществе с состоянием, сходным с состоянием больного садомазохизмом. Вот что писал о войне не кто-нибудь, а Сергей Юльевич Витте:
«Я боялся быстрых и блестящих русских успехов; они бы сделали руководящие Санкт-Петербургские круги слишком заносчивыми... России следует ещё испытать несколько военных неудач.» Из воспоминаний С.Ю.Витте.
Комментарии излишни. Если даже высшие чиновники империи были больны, по выражению Данилевского, болезнью чужебесия, т.е. нелюбовью к своему отечеству и преклонению перед всем иноземным, то что говорить о простой интеллигенции, заражённой либеральной идеологией, а подчас даже марксизмом? Ясно, что в такой ситуации японским спецслужбам было на кого опереться в нашей стране.
Русской разведке стало известно о прошедшей в Женеве межпартийной конференции эсеров и финских радикалов. На ней было принято решение об организации вооружённого восстания в Санкт-Петербурге. Ставка делалась на фигуру т.наз. попа Гапона и его популярность среди рабочих Петербурга. Мирных манифестаций не планировалось. Шла работа по доставке в Россию большой партии оружия. К этой задаче активно подключился японский разведчик полковник Акаси. Японский генштаб изо всех сил торопил революционеров.  В 1905 году на горе России готовилась настоящая гражданская война. Заказчиками её были американские еврейские банкиры, Англия, Япония и собственно Америка. В качестве исполнителей были выбраны революционно-террористические организации и национал-сепаратисты всех мастей. При этом стоит отметить то обстоятельство, что царская Россия, будучи сильной в военном и экономическом отношении державой, была абсолютно не готова к борьбе с внутренними мятежами. Хотя Российскую Империю коммунисты и либералы называли полицейским государством, на деле всё было не так. Передовая интеллигенция мечтала о западной демократии без полиции, хотя в западных странах полицейский аппарат был куда мощнее, чем в нелюбимой либералами "тюрьме народов".
«На всю Российскую Империю было всего 10000 жандармов. В республиканской Франции, уступавшей России населением в четыре раза, было 36000 жандармов. Они были облечены такой властью, которая никогда и не снилась нашей полиции.» А.А.Керсновский, «История русской армии»
В конце 1904 года, примерно за месяц до 9-го января, прозванного впоследствии Кровавым воскресением, началась подготовка мятежа в Санкт-Петербурге. 28 ноября, под руководством Рутенберга и под председательством Гапона прошло совещание, на котором был выработан общий план выступления, намеченного на 9-е января. Эсеровско-гапоновский план заключался в следующем: устроив на Путиловском заводе забастовку, прикрываясь собранием фабрично-заводских рабочих, организовать общее шествие народа к царю. Первоначально манифестация должна была, по планам эсеров, в целях маскировки носить монархический характер, а петиция, которую планировалось вручить царю, должна была быть чисто экономической и лишь в последний момент следовало объявить радикально-революционные требования. Тогда по плану Рутенберга должны были произойти столкновения и общее восстание, оружие для которого уже имелось в наличии. В идеале, если бы царь вышел к народу, заговорщиками планировалось убийство царя. Всё началось с провокаций на Путиловском заводе. Во время рождественских праздников среди рабочих завода распустили ложный слух об увольнении четырёх человек. На заводе началась забастовка. 3 января на завод приехал Гапон с составленной эсерами петицией с заведомо неприемлемыми требованиями. Напомним, что забастовка на Путиловском заводе, выполнявшем заказ для японского фронта, началась в военное время. Попробуйте представить себе забастовку на заводе в 1943 году в период Великой Отечественной войны: что бы было тогда с бастующими? Ответ очевиден. Расстрел на месте без суда и следствия. Но в царской России, называемой тюрьмой народов, с рабочими начинают переговоры. 4-го января директор Путиловского завода принимает петицию Гапона и отвечает следующее:
«Для Путиловского завода, выполняющего экстренные заказы для Манчжурской армии, установление 8-часового рабочего дня едва ли допустимо.» Из работы «Начало первой русской революции»
После этого, используя собрания фабрично-заводских рабочих, эсеры провоцируют волну забастовок. Забастовки организуются по плану, разработанному Троцким, ещё находившимся в это время за границей. Используется принцип цепной передачи. Рабочие с одного забастовавшего завода врываются на другой и агитируют за забастовку. К тем, кто отказывается бастовать, применяются угрозы и физический террор.
«На некоторых заводах сегодня утром рабочие хотели приступить к работам, но к ним пришли с соседних заводов и убедили прекратить работы. После чего и началась забастовка.» Министр юстиции Н.В.Муравьёв
8-го января на общем собрании эсеров была принята новая, чисто революционная петиция, требовавшая отделения церкви от государства и ответственности министров перед народом. Эту петицию решено было перед рабочими не оглашать. Петербургский градоначальник И.Фулон полностью доверял Гапону и был не против шествия, организованного собранием фабрично-заводских рабочих. Но 8-го января в департаменте полиции появляется секретная записка Кременецкого:
«По полученным сведениям, предполагаемым на завтра шествием рабочих намерены воспользоваться революционные организации... Социалисты-революционеры намерены воспользоваться беспорядком, чтобы разграбить оружейные магазины. Сегодня во время собрания рабочих в Нарвском отделе туда явился агитировать агитатор, но был избит рабочими.» Из записки Кременецкого
Эпизод с избиением революционного агитатора доказывает, что рабочие были обмануты революционерами и Гапоном, и никаких революционных настроений не имели, а собирались идти к царю с чисто экономическими требованиями. Революционеры готовили народу и власти кровавую бойню на японские деньги. «На воскресенье Гапон назначил шествие к Зимнему дворцу... Гапон предполагает запастись оружием.» Из письма большевика С.И.Гусева к В.И.Ленину.
8-го января Гапон передаёт политические требования министру юстиции Муравьёву. Муравьёв приходит в ужас. Но... Гапона не арестовывают. На совещании у министра внутренних дел князя П.Святополка-Мирского было решено рабочих в центр не допускать и ввести в город войска. Взять под контроль электростанции, газовые заводы, Путиловский завод и фабрику Сыромятникова. Оружие применять войскам разрешили лишь в крайнем случае. Но революционерам нужна была кровь.