Из воспоминаний
Федора Васильевича:
«Сколько переходов было, Боже мой, сколько! И каждый переход связан с бомбежкой, всю дорогу под бомбежкой шли. Днепр. Только пришли на берег, «юнкерсы» налетели, 50 гадов фашистских. Все к реке побежали. А я смотрю, танки прошли, умяли землю. Бомбы посыпались, тогда я щучкой в траншею от гусениц танка, зажался весь, руки в землю вонзил до невозможности, чтобы звуковой волной не вышибло и думаю: «Ну, будь что будет!» Бомбежка кончилась, встал, очухался и не понимаю, где нахожусь»
Смелым человеком был Федор Шишкарев, очень смелым, пуля его не брала, всю войну прошел – и ни царапины, только контужен был после бомбежки.
Антонина Александровна рассказала, что мужа в дивизионе все считали «заговоренным», если во время бомбежки ляжешь рядом с ним – живым останешься. Да и сам Федор Васильевич любил повторять: «Не боюсь я. Где бы я не был, если уж не моя бомба, не возьмет никогда, низачто». Однажды самый смелый человек в дивизионе, разведчик, во время бомбежки увидел, что Федор Васильевич в другом месте лежит, не выдержал и пополз к нему. И тут же, в то место, где он лежал, осколок бомбы ударил.
За храбрость и мужество старший сержант Федор Шишкарев был награжден правительственными наградами: два ордена «Красная звезда», медали «За боевые Заслуги», «За Оборону Москвы», «За Освобождение Варшавы», «За Взятие Берлина», «За Победу нал Германией».
Из воспоминаний Федора Васильевича:
«Хорошо помню, за что свой первый орден получил. Звонит как-то нашему командиру генерал-майор (а строгий был ужасно!) и дает ему поручение, поручение смертельное. Старший лейтенант побледнел, испугался и говорит: «Я не смогу – выручай». «Ну, ладно», - говорю. Взял и пошел. Идти надо было по возвышенности на открытой местности, там в любое время немец расстреляет. Я пошел тихо, спокойно. А немец, видимо, подумал,
что там мелкая сошка, потом пойдет более крупная добыча, и пропустил. Спустился с горы, там уже безопасная лощина. Пришел к командиру, передал донесение и рассказал, что генерал-майор
приказал оставаться на этом месте, командный пункт не переносить. Пошел обратно. Стал подниматься в гору по сделанным из земли
ступенькам, а наверху –«вжик» и солдата срезало, убило. «Ну, думаю, - в первый раз повезло, а во второй может и не повезти. Спустился и слышу, знакомый солдат меня окликает: «Пойдем, покажу, где идти, и мне туда же». Видишь, невдалеке танк стоит, зарытый в землю? Наша задача – до танка добежать, а там уже немец нас не достанет. Я пойду первым, смотри и делай, как я». И пошел. Очередь услышит – ложится, очередь прошла – бросок. Так и прошел, а после него и я, только шинель мою пули прошили, а в меня не попало.
В какие только передряги не попадает солдат на войне. И Федор Шишкарев – не исключение. Не отдал честь офицеру – в штрафную роту на месяц. А там очень тяжело было. Немецкие снайперы – профессионалы умудрялись через бойницу пулемета попадать в солдата. Вернулся Федор Васильевич через месяц в свою роту и опять не поприветствовал комиссара (ну не нравился он ему). Комиссар думал, что уж теперь вытянется он весь перед ним, а у Федора Васильевича не поднялась рука и только и на два месяца еще его в штрафную роту.
Четыре года, четыре долгих года
длилась война. И все эти годы каждый день
и каждый час старший сержант Шишкарев
приближал Великую победу и встретил ее в Берлине.
«Он не любил вспоминать, как советские войска брали Берлин, - рассказывает Антонина Александровна, - слишком много солдат полегло при штурме. Зато всегда с улыбкой вспоминал тот день, когда узнал о победе.
Из воспоминаний Федора Васильевича Шишкарева
«Берлин. 8 мая у меня заболел зуб до такой степени, что я не находил себе места, не
знал, куда сунуться. Бродил-бродил и, наконец, увидел маленький стожок.
Подбежал я к нему и сунул голову в теплое мягкое сено. Потом слышу, радисты, которые рядом со мной были, за ноги меня дергают. Выбрался я из сена, рукой за щеку держусь. Вдруг ребята говорят: «Чу!? Поймали… Капитуляция!» Я говорю: «Верно?» Да!!! Тут от радости у меня всю зубную боль, как рукой сняло. Вот что значит – Победа! А 9 мая я пошел погулять по Берлину. Хожу, брожу… Вдруг вижу, на бреющем полете «мессер» летит, наглый, гад! А направление на меня держит. Думаю: «Срежет сейчас напоследок-то, а ведь война кончилась». Оглянулся, вижу рядом стена каменная, метра 1,5 – 2 высотой, до сих пор не понимаю, как я смог перелететь через нее, очнулся только внизу и поликовал: «Вот теперь- то ты меня не возьмешь!» Гад, фанатик, самый настоящий фанатик. Как он смог в такой день взлететь?»
Когда мы спросили у Антонины Александровны, как она познакомилась с Федором Васильевичем, она ответила:
«Это интересная история, ведь познакомил нас аккордеон. Муж музыку с детства любил. У него даже такая история была, когда они немцам песню пели. Сделали в окопе лунки поглубже, взяли гитару и во все горло спели не просто песню, а именно «Была бы только ночка, да ночка потемней» Тишина стояла мертвая. Немцы были до того огорошены, что дали допеть до конца. Закончилась песня – началась канонада. Вот как бывает.
А аккордеон он из Германии привез, чудесный, концертный. Начал учиться. И прежде всего выучил «Цыганочку» Два парня подошли, послушали, как он играет и на свадьбу пригласили. «Да какой из меня музыкант, говорит, я только одну «Цыганочку» и умею играть. Да они и слушать не хотели, записали адрес. Он туда пришел, сел, а напротив девушка сидит… Этой девушкой была я. Ну, а дальше… Предложение сделал, не простое, а в стихах.7 сентября 1948 года свадьбу сыграли. А дальше – жизнь, с ее радостями и горестями. 57 лет – это большой срок, было все, но главное, что мы любили друг друга. А за 8 лет до смерти Федор Васильевич стал писать стихи. В доме хранится 10 брошюрок его стихов, многие из которых посвящены мне и нашим отношениям.
Вот первое его стихотворение
Любимой жене
Я вас увидел в первый раз,
Вы были так прекрасны,
Любовь глядела прямо в нас,
И вот все стало ясно.
И ты взглянула на меня
И просто улыбнулась.
И все в ответе было «Да!»,
И все навек сомкнулось.
А это стихотворение одно из последних.
Жене.
В минуты трудные мои
Была, как ангел ты хранитель,
Нелегкие труды твои
Спасли меня. Ты – мой спаситель.
Теперь я снова человек,
С природой я и с жизнью связан.
И не забуду я вовек,
Чем я одной тебе обязан!
Такие слова дорогого стоят!
А вот про войну он единственные строчки написал:
Будем это помнить, как святую дату,
Никогда ее не забывать.
Помнить, как досталось русскому солдату
От войны до мира прошагать.
Время с каждый днем все дальше отдаляет нас от событий военных лет. Многое кажется сегодня далеким прошлым. Многое забывается. Уходят ветераны – живые свидетели этих тяжелых лет.
В те годы один писатель-антифашист писал, что придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю.
Но мы хотели бы,
чтобы все знали,
что не было неизвестных героев,
а были люди,
которые имели
свое имя,
свой облик,
свои мечты и надежды.
Пусть будет неразрывная
связь поколений, наша память. |
|
